На белорусской земле военный Мария мстила фашистам за смерть супруга и разрушенное счастье. История эта началась в 1925 году в Симферополе. Отважный всадник Илья Федотович Ряденко, за год до того взявший фамилию Октябрьский, повстречался с кросоткой Марией Гарагулей. Влюбленные поженились 22 декабря, и их счастье длилось до самой войны. Мария появилась на свет в 1902 году в деревне Кият близ Джанкоя. Предки ее – Василий Иванович и Анна Митрофановна – были переселенцами-арендаторами; их привезли на место татар, во время Крымской войны депортированных в Турцию. Не легко давался хлеб в безводной солончаковой степи, а ячейка общества росла: к 1919 году, когда мама погибла от тифа, деток было десятеро – 5-ь мальчишек и 5-ь девченок. Мария по счету 2-ая. Осиротевшую ребятню батя отвез в Джанкой к теткам. Младшую Евдокию (Дусю) удочерили сестренка отца Дарья Ивановна Шёлкова и ее супруг Яков Аркадьевич. Мария скоро уехала в Симферополь, работала сначала на консервном заводе, потом телефонисткой. Здесь-то и повстречался ей плечистый, статный чернобровый Илья Октябрьский, покорно принявший ее со всеми плюсами и недочетами: бездетностью и заболеванием, веселостью, взбалмошностью и одержимой страстью к нарядам. Илья поменял ей весь мир, а она стала ему верной и надежной боевой подругой. С молодых лет Мария мачалась туберкулезом шейных позвонков. Долго лечилась в Саках, в именитом военном санатории имени Пирогова в 60 километрах от Симферополя. В 1927 году популярный врач Пирогов обнародовал научный труд, в каком обосновал, что сакские грязищи от туберкулеза не помогают. Перепробовала другие санатории, но толку от их было не больше. Кто-то на ее месте замкнулся бы внутри себя, слег бы и мрачно дожидался паралича. Только не Мария! В какой бы гарнизон их ни кидала судьба, повсюду она становилась заводилой, самым активным членом женсовета, закоперщицей патриотических вечеров, кружков, лекций и спортивных состязаний. В Крынках 8-мь мемориалов, в том числе 2-ва монумента Марии Октябрьской У Марии с Ильей деток не было, и деньки она заполняла публичной работой, вышиванием и спортом. Кидала гранату. Толкала ядро. Метала диск. Одержимо увлекалась стрельбой. Еще в Сакском санатории, т. е. посреди двадцатых годов, она вступает в стрелковый кружок и получает грамоту от командования “В ТОМ, ЧТО ОН (! – Авт.) НА ИТОГОВОМ САНАТОРНОМ СОРЕВНОВАНИИ ИЗ МЕЛКОКАЛИБЕРНОГО ОРУЖИЯ винтовки НА ДИСТАНЦИИ МЕТРОВ 50 ДО МИШЕНИ № 6, СДАВ ИЗ 15 – 12 ВОЗМОЖНЫХ ОЧКОВ…” (орфография и пунктуация тут и дальше сохранены. – Авт.). Запись обрывается на полуслове, но ясно, что уже тогда она добивалась в стрельбе впечатляющих фурроров. В Бердичеве 8 марта 1933 года ей выдают свидетельство о том, что она из потенциальных 50 очков вышибла 48. Освоив в совершенстве малокалиберку, Мария переключилась на пулемет, а в 1939-м закончила автошколу, получив специальность шофера. Курсы первой мед помощи она победила еще в 1929 году в Бердичеве, показав на экзамене достаточное усвоение всех преподаваемых предметов. Дополнительно, не состоя в партии, она была примерным бойцом идейного фронта, за что ей не раз на самом высочайшем уровне объявляли признательность. В одном из сохранившихся приказов ее называют Тамарой, но это не должно нас поражать. Личное имя она не обожала, супруг в письмах называл ее только “Тамара”, “Томик”, и это выдуманное имя иногда проникало даже в официальные документы. При всех мужских качествах собственного нрава Октябрьская была “женщиной, слишком женщиной”. Брала для себя прекрасные вещи. Разъезжала по санаториям. Сохранилась выданная ей в 1929 году справка о том, что “она действительно является женой Отсекра Див. Парт. Комиссии 14 кав. (ответственного секретаря дивизионной партийной комиссии 14-го кавалерийского полка. – Авт.) и следует на санаторное лечение в город ОДЕССА”. К справке прилагались бесплатные проездные документы туда и назад. Но счастливая и беззаботная жизнь не могла длиться вечно. В 1938 году Илье пришлось попрощаться с кавалерийской дивизией, где служил с 1922 года. Его направили политруком батальона в 134-й гаубичный артполк резерва Верховного Главнокомандования, формировавшийся в городке Котовске Одесской области. Переводу на свежее место предшествовало удовлетворенное событие – награждение юбилейной медалью “XX лет РККА”. Похоронка пришла в августе 1942-го, ровно через год после смерти Ильи Федотовича Тут Октябрьские познакомились с 25-летним комиссаром Василием Гирявенко, который скоро женился на Евдокии, младшей сестре Марии. “Жил я в одной квартире с Октябрьскими, – напишет он полвека спустя. – Отлично знал М.В. Октябрьскую как неутомимую общественницу, художницу, физкультурницу и т. д. Эти люди были беспредельно преданы Родине. На личные жизненные вопросы у них почти не оставалось времени. С 1938 года И.Ф. Октябрьский ни одного раза не был в отпуске”. Расслабляться и на самом деле было некогда. В ноябре 1939 года 134-й гаубичный артполк в составе седьмой армии занял оборонительные позиции на Карельском перешейке. А 26 ноября после пополудни финны обстреляли СССР из томных орудий. Гаубицы 134-го полка нанесли ответный удар 30.11. в 8.30 утра. За 3-и с половиной месяца боев 7-я армия растеряла убитыми и ранеными 99 919 человек – 59 % от начального списочного состава. Политруки Октябрьский и Гирявенко смогли остаться в живых на этой ужасной войне. За мужество при взятии Выборга оба удостоились ордена Красноватой Звезды. Пока все ожидали указаний от Столицы… Как Василий Коржик сделал партизанский отряд в 1941-м Кем были люди, которые в 40-е делали Альянс белорусской молодежи и кому они служили? Маленькая побывка с семьей. А 28 июня 1940 года 134-й гаубичный артполк уже пересекал границу Бессарабии. По окончании пятидневного освободительного похода полк расквартировали в Кишиневе. До начала Величавой Российскей войны оставалось совершенно маленько. Знал бы об этом Октябрьский, уезжая в январе 1941-го в Столицу на академические курсы политсостава! К середине лета он был должен возвратиться домой, Мария и Дуся оставались на попечении Гирявенко. Илья Федотович писал супруге по нескольку писем в денек. Наставлял, воспитывал: “Я очень рад что вы так весело провели праздник 8-го марта… Это очень хорошо, что вечеров много. Но эти вечера веселье должно быть направленно на повышение боевой подготовки, а то что ты писала после праздника красной армии, то хорошего пока не так, много”. Нежно поругивал за небрежность: “Тамара я тебя наверное сто раз просил чтобы ты акуратно писала письма ты другой раз так не акуратно пишеш что просто мне становится не хорошо. Клочки бумаги, почти без адреса… Если тебе Тамара надоедает часто писать, то пиши реже но чтобы это письмо было похоже на письмо, а то его приходится разыскивать, ты почти пишеш адрес так, “Столица РФ моему дедушке” а дедушек в москве много”. Радовался, что разлука вскоре завершится и они {вновь} обнимут себя и товарища. Но повстречаться на этом свете им было не предназначено. К “Боевой подруге” Мария Васильевна относилась с нежностью, как к живому существу. Осень 1943 года, округи Нового Села Лиозненского района Сам он в составе 95-й стрелковой дивизии остался оберегать Кишинев. Войска покинули город и закрепились у Тирасполя 16 июля. Тут его застало сообщение от Ильи: “напиши нет ли увас Октябрьской то прошу сообщить ее адрес. А если ты там то прошу срочно сообщить адрес, буду слать тебе денги и вышлю атестат”. Аттестатом в ту пору назывался документ, по которому эвакуированные супруги бардовых командиров получали довольствие от страны. Но Мария уже была неблизко. Харьков, Валуйки, Курск, Столица РФ, Новосибирск… Может-быть, она пробовала найти супруга в Столице, но тот сражался с германцами под Киевом. А 9 августа – в тот денек, когда поезд прибыл в Томск, – воинский комиссар, военком 206-й стрелковой дивизии умер. Аттестат нагнал Марию еще резвее, чем похоронка. Сохранилась справка о том, что Октябрьская Мария Васильевна получала в Томском горвоенкомате по аттестату супруга каждый месяц 1000 руб.. Но ни туберкулез, ни статус супруги комиссара не высвобождал ее от трудовой повинности. Осенью пришла повестка, и она была обязана, сбиваясь с ног от вялости, таскать шлак для утепления чердаков строящихся домов. Выручил ее вернувшийся с фронта Гирявенко. Искалеченный под Одессой, он достигнул предназначения в 1-ое Томское артиллерийское учебное заведение и взял Марию телефонисткой. Похоронку, пришедшую в конце лета 1942 года, она восприняла стоически. 3-и денька без слез, без жалоб пролежала в кровати и возвратилась на работу. Утешение находила в рассылке писем на фронт, в вышивании кисетов для воин. Позже стала обивать порог военкомата. Обосновывала, что умеет стрелять, водить машину, заботиться за ранеными. На нее смотрели прозрачными очами и заверяли: “Не волнуйтесь, вас вызовут, когда будете нужны”. И неожиданно Мария прочитала в газете, что работницы Свердловской хлебомакаронной фабрики вскладчину приобрели танк, чтоб посодействовать 1-й из их отомстить за убитого брата. “Всего-то 50 тысяч рублей!” – с изумлением задумывалась она. А в голове уже прокручивался план, как она продаст барахло (ковры и другое), которое они для чего-то тащили из Кишинева, и этого как раз хватит для покупки Т-34. 1943 год. Собственный экипаж Октябрьская называла “мои сыны”. В первом ряду: гвардии офицер Петя Чеботько, Мария Октябрьская, во 2-ом – гвардии сержанты Миша Галкин и Геннадий Ясько Сказано – изготовлено. Мария заносит финансы в Госбанк и в тот же денек, 19 февраля 1943 года, направляет телеграмму Сталину: “Дорогой Иосиф Виссарионович в боях за родину погиб мой муж – полковой комиссар Октябрьский Илья Федотович тчк За его смерть за смерть всех замученных фашистскими варварами хочу отомстить фашистским собакам зпт для чего внесла в Госбанк на построение танка все свои личные сбережения пятьдесят тысяч рублей тчк Танк прошу назвать Боевая подруга и направить меня на фронт в качестве водителя этого танка тчк Имею специальность шофера зпт отлично владею пулеметом являюсь Ворошиловским стрелком тчк Шлю Вам горячий привет и желаю здравствовать долгие долгие годы на страх врагам и на славу нашей родины тчк Октябрьская Мария Васильевна город Томск Белинского 31”. Имя для танка она взяла в долг у свердловчанок, из-за чего нынче несведущие блогеры впадают в оцепенение: каким образом “Боевая подруга” отметилась у рейхстага, если понятно, что для танка Октябрьской война завершилась в Кёнигсберге? Но, в отличие от дам из Свердловска, Мария не стала сформировывать экипаж. Весь смысл для нее был в том, чтоб лично мстить окаянным фрицам, и Сталин ее в этом поддержал. Практически через некоторое количество дней пришел ответ из Кремля: “Тов. ОКТЯБРЬСКОЙ Марии Васильевне Благодарю Вас, Мария Васильевна, за Вашу заботу о бронетанковых силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено. Примите мой привет. И. Сталин”. Томский военком воспринял ответ Сталина как приказ. В кратчайшие сроки Марию направляют обучаться водить танк. И 3 мая 1943 года она прибывает на жд станцию Берчогур, затерянную в Актюбинской степи, а оттуда в поселок Шахстрой, где дислоцировалось Осиповичское военное учебное заведение, сначала войны оборонявшее Бобруйск, потом эвакуированное в Камышин и называвшееся сейчас Камышинским. Оно готовило кадры танкистов для Западного фронта. А 25 июля учебное заведение переехало в Омск ближе к заводу № 174, где выполнялась особенная, омская разновидность танков Т-34. Щеголеватый, “навороченный” танк был кое-чем похож на саму Октябрьскую: с командирской башенкой на башне и пистолетными портами. Из Омска она писала Васе и Дусе: “Мне обком партии Новосибирска выслал 50 килогр высокачест бумаги и карандашей, но я неполучила и писать нет начем. Ко мне было отношение ужасное но когда я командующему написала що, муж Комиссар дивизии и два сына – артиллеристы, которые погибли, он прислал капитана подобрать экипаж, затем майора обмундировать экипаж, полковника прислал члена военного совета все проверить и отправить. Я одета как сказка все роботы в военторге отставлены и шили мне офицерску шинель габардиновый костюм шевровые сапоги и т.д. теперь мне остается бить только фрицев”. Касательно отпрыской она приврала, ну и относительно комиссара дивизии немного преумножила: Илья Федотович выше полкового комиссара в звании не вырос. Командиром экипажа “Боевой подруги” назначили младшего лейтенанта 24-летнего Петра Чеботько. 1-ый орден Красноватой Звезды он получил еще в финскую кампанию, вел войну под Москвой и Сталинградом и сейчас после еще одного ранения ворачивался на фронт. Гвардии военнослужащий Мария Октябрьская делала обязанности механика-водителя, гвардии сержанты 24-летний Геннадий Ясько и 21-летний Миша Галкин были необстрелянные, но проявили себя в первых же боях реальными героями. Считается отчего-то, что “Боевая подруга” прибыла в часть в конце октября 1943 года, но сохранившиеся документы демонстрируют, что это случилось несколько прежде. Полностью может-быть, что уже 9 октября Мария Васильевна со своими боевыми друзьями участвовала во взятии Лиозно. По последней мере, 26 октября фронтовой репортер газеты Западного фронта “Красноармейская правда” Зиновий Рувинский, публиковавшийся под псевдонимом Гаенко, пишет ей как старенькой знакомой: “Милая Мария Васильевна! Просьбу Вашу выполняю, но немного позже, когда снимок будет напечатан в газете. Пошлю снимок, и вырезку – так будет лучше. Правда? Следите за “красноармейской правдой”, за отделом “по дорогам войны” (на 4-й странице). Как живёте, как чувствуете себя? Напишите. Буду рад. Привет и самые лучшие пожелания Вам, Ясько, Галкину, и Чебатько. Как только побываете в бою, напишите об этом в нашу газету. Крепко жму руку”. Ответ Октябрьской сохранился в виде нарезки из газеты: “Я уже получила боевое крещение. Хожу с друзьями в атаки на врага, а когда враг переходит в контратаки, мы их отбиваем, да так, что от фрицев клочья летят. Это только начало. Будем бить немецких гадов и дальше, сколько хватит сил, пока не добьем их до конца”. К ее досаде, действия развертывались со скоростью черепахи. 40-ок один денек пригодился 26-й танковой бригаде, чтоб победить 12 км от Лиозно до Нового Села. Продвижение войск за этот период времени составляло не больше трехсот метров в денек. И практически на каждом метре – бои местного значения с целью но бы маленько продвинуться к Витебску. Сил для решающего прорыва пока недоставало. Главные удары Красноватой армии в данный миг были сосредоточены на других направлениях. Тем больше впечатляет мужество и устойчивость русских бойцов. В другом наградном листе читаем, что она “находилась в осажденном танке 2-е суток и отражала яростные атаки противника и только после эвакуации танка с поля боя ушла в медсанвзвод”. Лючок от танка Т-34 “Боевая подруга”, на котором вел войну Мария Октябрьская, – самый важный экспонат музея в Крынках А 26 декабря 1943 года Совинформбюро докладывало: “Юго-восточнее Витебска наши войска, в результате ожесточённых боёв прорвали сильно укреплённую оборонительную полосу противника. Немцы пытались удержаться на промежуточном рубеже по западному берегу реки Лососина. Советские бойцы сломили сопротивление врага, форсировали реку и заняли ряд населённых пунктов на ее западном берегу. Наши войска овладели также железнодорожной станцией Крынки”. Посреди первых танков, ворвавшихся на станцию, была “Боевая подруга”. Но совхоз “Крынки” в том бою не был освобожден. Он оставался под германцами ровно шесть месяцев. – Тут, в Крынках, практически девять месяцев стоял фронт, – ведает Василий Купчёнок, преподаватель истории Крынковской средней школы имени М.Т. Лынькова, а по совместительству босс школьного музея. – Линия обороны проходила прямо по местности сегодняшнего агрогородка. Население отсиживалось в лесах, в прохладных землянках. Кто мог, уходил в тыл. Только 23 июня 1944 года с началом операции “Багратион” русским войскам удалось вышибить германцев с высоток у совхоза “Крынки” и 26 июня высвободить Витебск. Я смотрела на эти высотки в снежном мареве – в этот день над Витебщиной бушевала метель, – и представляла себе последний бой Марии Октябрьской. В документах его дата указывается по-разному – 17 либо 18 января 1944 года. Возможно, сражение длилось два дня. Перед войсками была поставлена задача овладеть совхозом “Крынки”. Октябрьская ринулась в бой, раздавила два вражеских артиллерийских орудия и три пулеметные точки – всего около 20 солдат и офицеров, – но из-за повреждения гусеницы вынуждена была остановиться. Вместе с экипажем она выбралась из танка, чтобы произвести необходимый ремонт. По утверждению Гирявенко, танк был командирский (это неверно), но Чеботько действительно в том бою не участвовал. Его место занял заместитель командира бригады подполковник Фомин, который перед самым началом атаки вышел из танка, поэтому “Боевую подругу” ремонтировали втроем. “Галкин подменял битые траки, – пишет Гирявенко в 1984 году в собственном письме в ЦК КПСС, – был должен соединить их особыми гусеничными пальцами, Октябрьская маленькими рывками машины содействовала соединению траков, Ясько подавал команды водителю. Время текло. Надо было ускорить ремонт. Потому Ясько сел за рычаги, Октябрьская вышла из танка и подавала команды Ясько. Две неприятельские мины разорвались близко. Галкин спрятался за танк, Октябрьская была смертельно ранена”. Мария Васильевна получила тяжелейшее ранение в глаз. Ее пытались спасти, отправили сначала во фронтовой лазарет, а 16 февраля – в нейрохирургический госпиталь в Смоленске, где ей сделали операцию. Но все усилия оказались бесполезны, и 15 марта Мария Октябрьская скончалась. Командир 2-го Гвардейского танкового Тацинского корпуса гвардии генерал-майор танковых войск Алексей Бурдейный 30 января 1944 года представляет Октябрьскую к ордену Отечественной войны II степени. С особой проникновенностью суровый боевой командир повествует о том, как любовно заботилась Мария Васильевна о “Боевой подруге”. “Ее танк не имел принужденных остановок и поломок”, – подчеркивает он. Учитель истории Крынковской средней школы имени М.Т. Лынькова Василий Купчёнок собрал в школьном музее немало реликвий, отображающих жизненный и боевой путь Марии Октябрьской Прах гвардии сержанта танковых войск Марии Васильевны Октябрьской захоронен у кремлевской стены, но не московской, а смоленской. Члены экипажа, провожая своего боевого друга в последний путь, поклялись ей, что будут воевать на “Боевой подруге” до самой победы. Но сохранить ее машину им не удалось. – “Боевая подружка” сгорела примерно в той точке, где находится сейчас наша школа, – рассказывает Василий Купчёнок. Но была и вторая, и третья, и четвертая машина, носившая то же имя, и всякий раз она вручалась экипажу как именной танк. В составе 26-й Гвардейской танковой Ельнинской бригады ее сыны, как их иногда называла Октябрьская, освобождали Минск и невредимыми дошли до Кёнигсберга. Любопытно, что 26-я бригада до войны дислоцировалась в Минске, и ее бывшие бойцы долгое время сохраняли тесную духовную связь с Беларусью. Сохранилась открытка, которую в 1975 году Петр Чеботько прислал ветеранам и ученикам Крынковской школы. Документы Октябрьской – пусть даже в копиях, но снятые непосредственно с оригиналов, – есть в тамошнем школьном музее. А средняя школа имени М.В. Октябрьской городского поселка Лиозно поддерживает связь с родственниками Марии Васильевны, живущими ныне в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Чебоксарах, Сургуте и других российских городах. Тем не менее до последнего времени документов легендарной женщины и танкистки Марии Октябрьской в музеях страны было до обидного мало. Тем драгоценнее редкая фотография из фондов Государственного музея Великой Отечественной войны. На ней запечатлены Мария Васильевна и Илья Федотович Октябрьские в 1929-1930-х годах, в пору их неземного счастья. Красивые, любящие, немного церемонные, как было принято тогда, похожие в своей одухотворенности, жажде жизни и любви. Фашизм их не пощадил, а героическая гибель обессмертила. И пусть далеко друг от друга их могилы, на небесах они неразлучны – Мария и Илья, Илья и Мария. | Юлия Андреева, журнал “Беларусская думка”. Фото Александра ХИТРОВА, из архива Белорусского муниципального музея истории Величавой Российскей войны. *Проект сотворен за счет средств мотивированного сбора на пр-во государственного контента.
В столицу Крыма они попали различными способами.
Илья в Штатскую вел войну в бригаде Котовского и получил от него направление в Симферопольскую кавалерийскую школу. В 1921-м вступил в партию, в 1922-м закончил учебу и остался служить политруком в местном гарнизоне.
Командирские супруги в ту пору не работали. Им полагалось вослед за супругом переезжать из гарнизона в гарнизон: из Симферополя в Бердичев, оттуда в Новоград-Волынский, потом в Изяслав, а после в Котовск и Кишинев. У многих были домработницы. А супругам оставалось только заниматься детками и своей красотой. “Эти люди были беспредельно преданы Родине”.
Читайте также:
“Даже Сталин не поверил”. В чем парадокс Суражских ворот и при чем здесь Отец Минай?
На рассвете 22 июня Кишинев содрогнулся от взрывов. Евдокия с новорожденным отпрыском на руках кинулась к окну. “Вдруг это немцы?” – охнула Мария. Тем же днем Гирявенко смог пристроить ее, Дусю и плачущего Юрика в эшелон, уходящий на восток. “Зачем столько вещей?” – изумлялся он, перетаскивая в командный авто многочисленные узлы и чемоданы.“Танк прошу назвать Боевая подруга и направить меня на фронт в качестве водителя…”
На последующий денек Октябрьская пробудилась известной. Все газеты публиковали выдержки из ее письма. Даже эвакуированная в Столицу “Совецкая Беларусь” напечатала их 10 марта в переводе на белорусский язык. Заметка называлась “Учынак патрыёткі”.“Будем бить немецких гадов и дальше, сколько хватит сил, пока не добьем их до конца”.
Звание Героя Русского Союза Марии Октябрьской присвоил лично Иосиф Сталин
Мария Васильевна спешила. Ее мечтой было успеть к освобождению Киева и, если повезет, атаковать на собственном танке захваченные дачи Совмина УССР, где похоронен Илья Федотович. Избавление могилы возлюбленного было бы, как она считала, достойным окончанием романтичной и броской истории их любви. Но вышло по другому. Местом службы ей обусловили 26-ю Гвардейскую танковую Ельненскую бригаду второго Гвардейского танкового Тацинского корпуса, дислоцированную южнее Витебска.
h3, уравнивание по центру “Здесь, в Крынках, почти девять месяцев стоял фронт”.
Необычный героизм проявила Мария Октябрьская 18 ноября 1943 года на подступах к Новенькому Селу. Как записано в ее наградных документах, “ОКТЯБРЬСКАЯ первой ворвалась на своем танке в оборону противника, где гусеницами танка уничтожила одно ПТО и до 30 солдат противника. В этом бою танк т. ОКТЯБРЬСКОЙ огнем противника был выведен из строя, а сама была ранена. Несмотря на ранение она не оставила своего танка и в течение трех дней находясь в осаде под непрерывным артогнем противника – восстановила танк и возвратилась в часть”.
Тем временем команда получает новый приказ: двигаться далее на восток.“Боевая подруга” сгорела приблизительно в той точке, где находится на данный момент наша школа”.
Спустя три месяца после кончины Октябрьской, 18 июня 1944 года, командующий войсками Третьего Белорусского фронта генерал-полковник Иван Черняховский и член военного совета генерал-лейтенант Василий Макаров обращаются с секретным ходатайством к народному комиссару обороны Союза ССР маршалу Советского Союза товарищу Сталину о присвоении ей звания Героя Советского Союза. Соответствующий указ Президиум Верховного Совета СССР принимает 2 августа.
