10 мая, Витебск /Алеся Пушнякова – /. 3-х летним ребенком Полину Кособуцкую фашисты увезли вкупе с семьей из родной деревни в Верхнедвинском районе, она прошла несколько концлагерей. Обитательница Сенно поведала , какие тесты выпали ей в детстве и как сейчас она старается жить на позитиве. Ей было всего 3-и года, когда в деревню Медведи Верхнедвинского района пришли немцы. На малой родине Полины Кособуцкой фашисты провели карательную операцию и практически всех обитателей сожгли. Населенный пункт позже так и не восстановился. “Рядом был лес, где прятались партизаны. Они заходили в деревню каждую ночь, в моей семье пекли для них хлеб. Однажды днем на мотоциклах налетели немцы, всех пожилых согнали в сарай и подожгли. Там сгорел папин брат, участник финской войны, после которой он остался без одной ноги. А нас всех, кто помоложе и мог ходить – женщин, детей, – построили в колонну и погнали пешими в Верхнедвинск, охраняя, чтобы не сбежали, с оружием и овчарками. Моего папу с начала войны призвали в армию, но он заболел тифом, и его отпустили домой лечиться. Как раз в это время пришли фашисты и угнали нас из родной деревни”, – поведала Полина Кособуцкая. Мирных обитателей загрузили в товарный поезд – в вагоны, где обычно перевозили скотин, там не было скамеек, только малюсенькое оконце под самой крышей. И так везли пленных до концлагеря Саласпилс. С той поры в памяти жительницы Сенно остались только смутные мемуары: в бараках нары в 3-и яруса, по которым девчонка ползала вкупе с родным и двоюродным братьями, мать, которой немцы отрезали длинноватую косу, как несколько раз в неделю малышей вели в медблок, чтоб взять кровь для германских покалеченых воин. Позже семью Полины Кособуцкой перевели в другой лагерь, тоже близко от Риги, а позже и в Австрию. Там малеханьких малышей использовали тоже как доноров, а ребят постарше отдавали в семьи. Старшего брата Володю, поведала бывшая узница, желал усыновить один германец, спрашивал разрешения у родителей, но те отказались, оттого что не представляли, как можно малыша при {живых} отце и мамы дать кому бы то ни было. Германец все сообразил, взял паренька на содержание и воспитание, а когда пленных освободили, временный попечитель возвратил отпрыска легитимным родителям. Австрийский лагерь гибели Полина Кособуцкая практически не помнит. В ее памяти остались только некие отрывки. “Меня из концлагеря выносили на руках. Я не могла ходить, настолько была слаба от голода и нечеловеческих условий содержания. Помню, что потом лежала в какой-то маленькой кроватке, а за мной присматривали женщины в длинных черных одеждах и интересных белых головных уборах. Видимо, это были монашки, которые заботились об изможденных детях. Они кормили меня из ложки, потому что я не могла не то что ходить, а даже сидеть и держать ложку”, – поделилась она мемуарами. На чужбине после освобождения из концлагеря им пришлось попрошайничать, оттого что никто не собирался доставлять их на родину. Когда ячейка общества все таки возвратилась в близкие края, о ужасных испытаниях не принято было излагать, это скрывали от всех, оттого что пленных тогда считали предателями. После войны у семьи не осталось никаких документов, так что пришлось обращаться в различные инстанции и страны, и только из архива КГБ дали подробную информацию, где и когда они находились во время войны. Так и восстановился весь путь по концлагерям. Полина Кособуцкая выросла и избрала профессию доктора, попав после университета по рассредотачиванию в Сенно. Она всю жизнь отработала педиатром, вылечивала детей, отдавая всю себя работе и служению людям. И на пенсии она деятельно занимается публичной деятельностью, не дает для себя скучать и прохлаждаться, утверждая, что в движении – жизнь.
